Как известно, в российской правоприменительной практике устоялся общий взгляд на то, что любая деятельность природопользователя, даже получившая все необходимые согласования контролирующих органов, рассматривается как причинение экологического вреда и может стать основанием для его возмещения. В колонке поговорим про истоки проблемы и некоторые изменения, которые могли бы помочь переломить пагубную практику.

В российском законодательстве причинение экологического вреда – неприкаянный правовой институт, который застрял между частноправовым и публично-правовым регулированием. Отраслевое законодательство об охране окружающей среды в достаточной степени не регулирует этот вид причинения вреда (существуют отдельные нормы ст. 77, 78, 78.1 Закона об охране окружающей среды), в связи с чем требование о возмещении вреда конструируется по общим моделям Гражданского кодекса РФ (1064 ГК РФ, 1079 ГК РФ).

В настоящее время экологический вред взыскивается даже за правомерную деятельность – например, за снятие плодородного почвенного слоя для бурения скважин, предусмотренное проектом, за гибель объектов животного мира, вызванную рубкой лесных насаждений, предусмотренной проектом освоения лесов, и т.д.

По своей правовой реализации этот институт больше напоминает публично-правовой неналоговый платеж – основание и порядок взыскания экологического вреда установлены законом, при этом неправомерность деятельности не является условием для его возмещения. Отношения по возмещению вреда (деликт), регулируемые Гражданским кодексом РФ, не предполагают безусловного взыскания вреда по указанию закона. Для такого взыскания требуется доказать наличие предусмотренных элементов генерального деликта.

Генеральный деликт, заложенный в нормах Гражданского кодекса РФ, как мы уже неоднократно говорили, состоит из противоправности, вины, причинно-следственной связи и вреда.

То, что законодатель до конца не определился с тем, в какой части экологический вред является частноправовым институтом (по опыту многих зарубежных страх), а в какой – публично-правовым, а также с тем, как соотносятся эти два правовых режима между собой, отчасти и предопределяет происходящую в практике несправедливость.

Фактически природопользователь постоянно находится в ситуации правовой неопределенности, без которой невозможно гарантировать соблюдение одного из ключевых правовых принципов – законности. Иск о возмещении вреда может в любой момент поступить и за осуществление правомерной деятельности, причем размер такого вреда не всегда возможно установить достоверно, учитывая существенные расхождения при применении имеющихся методик исчисления размера вреда в подходах судов.

Имеющееся в ст. 1 Закона об охране окружающей среды определение «вред окружающей среде» не добавляет ясности тому, что же представляет собой вред окружающей среде. Он определен как «негативное изменение окружающей среды в результате ее загрязнения, повлекшее за собой деградацию естественных экологических систем и истощение природных ресурсов». При этом ни законодатель, ни Верховный суд РФ не раскрыли содержание и критерии ни одной из упомянутых в нем категорий – «негативное изменение окружающей среды», «деградация естественных экологических систем», «истощение природных ресурсов».

Какие шаги могли бы помочь исправить ситуацию?

– изменение понятия «вред окружающей среде» на уровне Закона об охране окружающей среды, включение в него признака неправомерной деятельности как основания возмещения вреда;

– разработка понятий «деградация естественных экологических систем» и «истощение природных ресурсов», критериев таких деградации и истощения;

– разработка понятия «правомерная экологическая деятельность» как понятия, противопоставляемого неправомерной деятельности («экологический вред/вред окружающей среде»), а также критериев правомерного негативного воздействия и противоправного, разграничение «негативного изменения окружающей среды» и «негативного воздействия на окружающую среду»;

– разработка порядка определения размера вреда отдельно для случаев превышения природопользователем пределов законной деятельности и для случаев полностью незаконой, не согласованной деятельности.

Что делать природопользователям сейчас?

Необходимо помнить, что действующие методики исчисления размера вреда, причиненного компонентам окружающей среды, как правило, не предполагают установления факта наступления экологического вреда. Поэтому, находясь на этапе проверки, ожидая такой иск или уже сопровождая такое дело, необходимо сосредоточить свое внимание на том, чтобы установленные фактические обстоятельства или их трактовка в материалах контрольно-надзорных мероприятий не подпадали под формулу конкретной методики исчисления вреда. В противном случае, даже при отсутствии доказательств реального ухудшения состояния окружающей среды, вред почти со стопроцентной вероятностью будет взыскан.

Полина Позднякова, основатель бюро экологического комплаенса FUTUR, приглашенный преподаватель Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», эксперт Российского экологического общества, автор Telegram-канала «FUTUR ecology»  https://t.me/futurecology