На Восточном экономическом форуме будет презентовано более 200 инвестиционных проектов, демонстрирующих потенциал Дальнего Востока. Среди основных гостей форума - представители деловых кругов стран АТР, самую большую делегацию присылает Китай.

- КНР, Япония и Южная Корея - наши традиционные партнеры. На них приходится около 90 процентов торгового оборота ДФО, - подчеркивает профессор кафедры мировой экономики Школы экономических наук ДВФУ, к.э.н. Тагир Хузиятов, замечая при этом, что с инвестициями дело обстоит хуже. "РГ" выяснила у эксперта, в чем причины такой ситуации и как изменить ее.

Тагир Даутович, какие инвестиционные проекты с участием иностранного капитала вы бы отметили?

Тагир Хузиятов: Есть, конечно, известные нефтегазовые проекты на Сахалине, инвестиции в производство лесоматериалов, японские и корейские вложения в сборку автомобилей во Владивостоке…

Небольшие "ростки" инвестиций появляются на территориях опережающего социально-экономического развития. Так, в ТОСЭР "Хабаровск" заходит контролируемая китайским капиталом компания Baoli Bitumina Singapore с проектом высокотехнологичного завода по производству составов и изделий на основе битума; там же японская JGC Evergreen приступает к строительству тепличного комплекса. Японская Sojitz заявила о желании участвовать в модернизации аэропорта в Хабаровске. По неподтвержденной пока информации рядом с ним сеть Toyko Inn, владеющая 250 гостиницами экономкласса в Японии, собирается строить отель.

Недорогие, но качественные гостиницы как раз то, что нужно Дальнему Востоку. Если проект будет удачным, сеть намерена двигаться в другие дальневосточные регионы.

Все это находится в начальной стадии, так что пока нам похвастаться нечем. К тому же есть и неудачные проекты, которые по закону сообщающихся сосудов нивелируют усилия власти по формированию привлекательного инвестиционного имиджа региона. Накануне Восточного экономического форума безжизненный завод "Хендэ электросистемз" на парадном пути из аэропорта во Владивосток грозит стать символом неверия иностранных инвесторов в обещания российских государственных и квазигосударственных компаний.

В связи с этим вспоминаю, как недавно вице-премьер - полпред президента РФ в ДФО Юрий Трутнев раскритиковал работу Фонда по развитию Дальнего Востока, заявив, что тот "буксует".

Тагир Хузиятов: Согласен. За все время своего существования фонд, который должен был обеспечить финансирование проектов за счет собственных денег, а также привлекаемых из других источников, в том числе зарубежных, ни одного проекта так и не начал. И это показательно. Иностранный бизнес следит, насколько качественно, оперативно, эффективно мы вкладываем средства в свои проекты. Если мы сами не можем наладить работу, чего же ждать от потенциальных зарубежных инвесторов?

Иностранный бизнес следит, насколько качественно, оперативно, эффективно мы вкладываемся в свои проекты. Если мы сами не можем наладить работу, чего же ждать от потенциальных зарубежных инвесторов?

Объективные причины задержек, наверное, есть. По многим позициям совершенно не ясна рыночная ситуация - будет ли спрос на продукцию, которую мы произведем, добудем, переработаем. Почему затягивается строительство нефтехимического комбината и завода по сжижению газа в Приморье? Возможно, из-за отсутствия ясности по ключевому вопросу: кто и по какой цене будет покупать их продукцию. Неслучайно несколько раз менялись планы относительно мощности комбината и того, на какой рынок, внутренний или внешний, пойдет продукция.

Что касается завода СПГ - не исключено, что "Газпром" выбирает между партнерами. Если он все-таки решит бросить все силы на Китай, это, как показывает практика, будет не самым правильным решением. На восточном направлении возникнет рынок одного покупателя, который сможет диктовать свои условия.

Как, сотрудничая с Китаем, не прогадать?

Тагир Хузиятов: КНР - крупнейшая экономика мира. С этой страной у России - самые протяженные границы, и нам нужен нормальный сосед, а еще лучше, если соседство будет взаимовыгодным. Но у китайского бизнеса свои интересы, которые не обязательно совпадают с нашими. Важно находить золотую середину, понимая, что выгоды могут получать все стороны.

Если сравнить сегодняшнюю структуру торговли России и КНР с той, что была 25 лет назад, мы увидим, что наша страна из поставщика готовой продукции, полуфабрикатов и сырья фактически превратилась в продавца только сырья. Китайцы, напротив, поднялись до поставщика технологически сложной, инновационной продукции. Стоит ли объяснять, где выше добавленная стоимость и кто получает больше выгод.

От торговли и других форм экономического сотрудничества одна сторона всегда получает больше, это, увы, неизбежно. Более того, чем мощнее страна, тем значительней, по сравнению с партнером, ее выгоды от сотрудничества. Население России на порядок меньше, чем в Китае, у нас почти десятикратный экономический разрыв. Исходя из сопоставления только этих величин, трудно представить, чтобы "бонусы" делились пополам. Мы должны сравнивать плюсы, получаемые от экономического взаимодействия, с ситуацией, в которой их бы не было.

Если конкретизировать, допустим, на примере той же игорной зоны в Приморье, замечу, что нельзя допустить, чтобы наш капитал и наши интересы оказались на задворках. Ясно, что у Китая огромный опыт организации игорного бизнеса, мы в этой сфере - ученики первого класса. Можно удовольствоваться тем, чтобы компании были зарегистрированы в российской юрисдикции и платили налоги в нашу казну. Но присутствие отечественного капитала там также желательно, потому что он все-таки более контролируем.

Какие еще варианты сотрудничества со странами АТР возможны?

Тагир Хузиятов: Теоретически их много. Не так давно ко мне обратилось китайское информационное агентство "Синьхуа" с просьбой рассказать об опыте сотрудничества японского и российского бизнеса. Журналист хотел понять, почему китайские предприниматели не могут наладить полноценное сотрудничество. Они считают, что в чем-то недорабатывают, ведь у японского бизнеса получилось. На самом деле инвестиционные успехи японских компаний пока тоже невелики.

Китайские бизнесмены недоумевают по поводу Большого порта Зарубино, о котором поговорили и забыли. Ведь объективно КНР заинтересована в еще одном выходе в мир, который открыл бы укороченный путь в Японию, Южную Корею, Северную Америку, стал бы альтернативным вариантом перевозки грузов из Северо-Восточного Китая в Южный и наоборот. Выгодно было бы и Китаю, и России, и другим странам АТР.

Предоставляя маршрут, мы могли бы "стричь купоны". Но самое главное, что транспортные коридоры стимулируют экономическую деятельность на прилегающих к ним территориях. И мы вроде готовы открыть их, но снова считаем, сколько от этого выиграют другие и не продешевим ли мы.